Новая коллекция пришла через несколько дней. В этот раз, окрыленный успешными продажами, директор заказал одежды в два раза больше.

— Нам всем пообещали премию, если продажи будут, как на прошлой неделе, — донеслось до Анны из-за вешалок с мужскими брюками.

— В прошлый раз просто приехало нормальное шмотье, вот и всё, — скептично отозвалась Галя, развешивая джинсы. — Не понимаю, чему ты радуешься? Работы в два раза больше.

— Так ведь нам помогают, — заговорщицки произнесла Ленка.

— Ага, помогают — геморроя добавляют.

— Ты поэтесса прям. Но на самом деле ты просто премии никогда не получала. Вот дадут — и сама будешь рада.

— Ага, а потом догонят и снова дадут.

— Ну что ты всё время ворчишь?

— …

***

Следующей ночью Анна первая подошла к Роберту и рассказала ему обо всём, что услышала за день.

— Хочешь, будем продолжать разбирать вещи? — спросил Роберт, внимательно ее выслушав.

— А что, мне кажется, неплохое занятие, — по-детски радостно заявила Анна. — Знаешь, у меня никогда не складывалось с работой, вечно были причины отлынивать, потом приходилось увольняться… А тут это… Чувствую себя нужной, что ли.

— Я не против. Всё равно больше нет дел, да и возиться с одеждой мне нравится, словно я на своём месте, — согласился Роберт.

— Отлично! — Анна захлопала было в ладоши, но у неё это вышло слишком неуклюже, и она оставила попытки.

Теперь с каждым заходом солнца они с Робертом спускались со своих подиумов, прикидывали план действий и брались за работу. Роберт объяснял Анне тонкости, учил на глаз определять размер, фасон, сочетание. Они не просто развешивали вещи — они собирали целые комплекты, как это делается в модных магазинах. Теперь люди, пришедшие, к примеру, лишь за брюками, уходили еще и с кофтами, футболками и куртками.

За работой Роберт и Анна много общались. Ни он, ни она почти ничего не помнили о своей прошлой жизни, а то, что всплывало в памяти, постепенно забывалось, словно та жизнь была просто сном. Но, несмотря на это, каждый их них чувствовал, что внутри другого живёт гнетущая пустота.

Продажи пошли в гору. Не так чтоб сильно, но магазин, где по ночам трудились Роберт и Анна, был в лидерах по сравнению с другими филиалами.

Директор хвалил сотрудников, а те, кажется, вообще не понимали, что происходит, да и не пытались выяснить.

— Неужели тебе неинтересно? — без конца донимала Ленка свою коллегу.

— Нет, — отрезала Галя. — Но, если я увижу, что кто-то пытается меня подсидеть, будь то уборщица, стажёр или твои идиотские манекены, я ему голову откручу, — нарочно разбивая комплекты одежды, бубнила она.

— Я же могу купить эту куртку? — спросил пожилой мужчина, остановившись возле Роберта.

— Да, конечно, можете, — ответила Галя и потянулась к манекену, чтобы снять с его плеч кожанку.

«Только не это, только не это…» — твердила мысленно Анна.

Она была совершенно растеряна. Страх потерять Роберта был таким сильным, что Анна уже была готова на крайности и точно знала, что, если будет нужно, она сойдёт с подиума и остановит покупателя.

— Ты что делаешь? — вцепилась Ленка в руку Гали.

— Сдурела? Отпусти!

— Не смей снимать куртку с Лёшки, — процедила Лена сквозь зубы, а затем, повернувшись к покупателю, сказала: — Извините, это выставочный экземпляр, он не продается.

— Что значит «не продается»? Вот же ценник!

— Это не ценник.

На глазах у ошарашенных Гали и покупателя Лена сорвала бирку.

— Но сейчас скидки, я хочу эту куртку!

— Она вся рваная внутри, вот, видите? — продемонстрировала Лена повреждения, которые Роберт нанёс собственной куртке.

— Да плевать мне. Я в ней в лес ходить буду.

Лена отвернулась и понесла ценник в сторону кассы, где достала свой кошелек и оплатила покупку.

— Всё, видите, не продается! — показала она чек мужчине и Гале, которая смотрела на нее, как на сумасшедшую.

***

— Я уж думала, что всё — тебе конец, — нервно тараторила Анна, когда они с Робертом заступили на свою ночную смену.

— Он чуть не купил мою куртку?

— Ага. Спасибо Лене — она тебя спасла, — составляя очередной комплект, ответила Анна. — Как думаешь, вот эта футболка подходит к этой рубашке?

— Да, отлично подходит! Ты молодец! — похвалил Роберт.

— Скажи, а у тебя бывает непреодолимое желание что-нибудь съесть или выпить? — спросила Анна ближе к середине ночи.

— Не знаю, особо ничего не хочется. Иногда я думаю о вине и сигарах, но не скажу, что я бы всё отдал за это.

— А вот я всё бы отдала за лавандовый чай.

— Лавандовый? Ну и гадость.

— Сам ты гадость, — захихикала Анна. — Это лучшее, что придумало человечество. Знаешь, я тут подумала: а что если нам тут небольшую перестановку сделать, ну там, кое-что передвинуть. Вон те вешалки, например, слишком близко… Эй, ты меня слушаешь?

Роберт не слушал. Он держал на своих вытянутых пластиковых руках черное вечернее платье и не отводил от него взгляда.

— Это оно? — донеслось до него сквозь толщу мыслей.

— Похоже, — всё еще не двигаясь, ответил Роберт.

— Так чего же ты стоишь, иди скорее, надевай! — радостно подхватила Анна и легонько толкнула Роберта в плечо.

— Да… Да, конечно! Просто я не ожидал… — повернулся к ней Роберт, а затем быстро понесся в сторону других манекенов.

Он суетливо снял куртку с бездушной куклы, уронил вещь на пол, чуть не опрокинул одну из пустых вешалок, а затем аккуратно, чтобы ничего не испортить, облачил манекен в платье, которое, возможно, принадлежало его жене.

Прошли невероятно долгие секунды, которые показались Роберту годами, прежде чем манекен заговорил:

— Что происходит, где я?

Роберт был готов зарыдать. Если бы у манекенов были слёзные железы, он затопил бы слезами весь магазин.

— Роззи! Господи боже мой, Роззи, я так скучал! — закричал он и обнял своими жесткими руками холодное пластмассовое тело.

Анна стояла в стороне и прикрывала свой рот рукой, словно челюсти могли разомкнуться от нахлынувших чувств.

Роберт говорил без умолку.

— Ясно, ясно! Да, я слышу тебя, да, понимаю, да, родной, я тебя поняла, всё хорошо, правда хорошо. Только ответь мне, пожалуйста…

— Конечно! — замолчал наконец Роберт.

— Макс здесь? С тобой?

— Ма… Мак… Макс? — Роберт почувствовал, как черная дыра в его душе разрастается до размеров целой галактики.

«Боже мой, как я мог забыть про Макса? Бедный мой сынок, да как же я в самом деле?!»

Теперь картинка в памяти Роберта стала четкой и последовательной. Вот они сидят за столом: он, Роза и их семилетний сын Макс. Они едят мидии, гребешки, креветки. Вот их сыну становится плохо — он буквально на глазах бледнеет и начинает падать со стула. Его рвёт. Роза хватает Макса и тащит в ванную. Роберт видит, что его жене тоже плохо, да и сам он чувствует, как голова идет кругом. Он набирает номер службы спасения. В глазах начинает быстро темнеть. Роберт падает на пол и видит, как его жена сидит, скрючившись, возле унитаза, а дальше… Дальше он уже видит перед собой лицо Лены и серую напольную плитку секонд-хенда.

— Роберт, где Макс? — Роза вывела из ступора своего мужа.

— Я не знаю… — еле слышно произнёс он.

— Надо что-то делать. Мы должны его найти!

— Конечно! Да, непременно! Здесь осталось полно детских вещей с прошлой коллекции, пойдем вместе. Втроём мы сделаем всё быстрее! — заголосил взволнованный Роберт и потянул Розу за руку, но манекен остался на месте.

— Я не могу идти, — ответила Роза.

— Смотри, тут всё очень просто — надо сосредоточиться. Сначала сфокусируйся на какой-нибудь части своего тела, например, на ноге.

— Хорошо, попробую.

Они пробовали и пробовали, минуту за минутой, час за часом, пока к Роберту не подошла Анна и, поздоровавшись с Розой, не попросила Роберта отойти в сторону.

— Говори вслух, у меня нет секретов от жены, — нервно рявкнул Роберт.

— Она не сможет сдвинуться, — почти шепотом произнесла Анна.

— Что значит «не сможет»? — заорал Роберт. — Она просто еще не научилась, нужно немного времени!

Он повернулся к Розе и начал снова давать ей советы.

— Роберт, она не сможет, — уже более уверенно повторила Анна. — Нас всего трое таких.

— Каких — таких? — оторвался от жены Роберт.

— Таких, с шарнирами. Я, ты и тот ребенок в детском отделе. Нас — манекенов нового образца — всего трое. Остальные — это обычные неповоротные куклы, у которых только руки поднимаются и опускаются.

— Но… Но как же так? Мы должны убедиться, что наш сын жив! — голос его дрожал от тревоги.

— Ничего, Роберт, ничего… Давай ты будешь приносить мне вещи по одной, а я буду тебе говорить — Макса она или нет.

— Да, хорошо, давай! — обрадовался Роберт. — Анна, пойдем, поможешь мне.

— Конечно, — согласилась Анна, и они приступили к поискам.

Три ночи подряд они носили вещи Розе, но каждый раз это было не то.

— Это же ведь хорошо, что мы не находим его вещи, так? — спросила как-то Анна у Роберта. Они не разговаривали уже больше суток. Роберт был полностью погружен в работу.

— Не знаю. Я понятия не имею. Все, чего я хочу, — это быть с моей семьей. Думаю, что будет лучше, если мы найдем его одежду. Ведь та́м ему одному делать нечего. Моя мама не сможет его воспитать. Она еле ходит. А Роза вообще сирота… Думаю, хотя нет, уверен, что ему будет лучше с родителями… — От этих слов Анне на секунду стало не по себе. — Давай, некогда болтать, — Роберт схватил пачку новой одежды и, теряя половину по пути, понёс её Розе.

— Роберт, послушай, ты должен надеть на мой манекен платье Розы, — сказала Анна, подойдя к супругам.

— Зачем? — удивился тот.

— Затем, что вместе вы намного быстрее справитесь. Да и в целом, я думаю, вам обоим нужно двигаться. И если вы найдете своего сына, то, возможно, сможете как-то уйти отсюда… Или остаться — и жить как семья… Насколько это реально в таких условиях.

— Ты согласна на это ради нас? — спросила Роза.

— Вполне. Твой муж помог мне обрести душевный покой, и я хочу отплатить ему тем же.

— Спасибо тебе, дорогая, спасибо! — бросился Роберт в ноги Анне.

— Только есть одно условие, — сказала она металлическим голосом, помогая Роберту подняться.

— Всё что угодно!

— Ты должен порвать моё платье.

— Что?! С ума сошла? Нет, я не сделаю этого!

— Так надо. Я не хочу снова быть предметом интерьера, и я готова уйти.

— Тогда отменим всё, мы с Розой справимся.

— Нет. Я хочу уйти. Ты дал мне шанс ощутить себя нужной. Нельзя вечно цепляться за жизнь. Теперь моя душа спокойна, и я уйду в радости, а не в печали, как собиралась сделать это раньше.

— Можно носить одежду по очереди, — предложила Роза.

— Верно, молодец, родная.

— Нет. Я, правда, готова. Не отговаривайте, вы делаете только хуже…

— Но ведь мы больше никогда не увидимся… Как же я без тебя? — окончательно поникнув, спросил Роберт.

— Слышала, Роза? Он хочет заставить тебя ревновать, — хихикнула Анна. — Всё, давай, рви! Скоро придёт Ольга Ивановна со своей тряпкой — не хочу, чтобы моё лицо в очередной раз протирали, словно я пианино какое.

Роберт помедлил некоторое время, а затем, подойдя к Анне, поддел серое в мелкий цветочек платье обеими руками и начал рвать его на части. Ткань поддавалась плохо, но он старался изо всех сил.

— Ты хороший человек Роберт, спас…— почти договорила Анна, когда громкий треск разрывающейся ткани разнесся эхом по всему помещению.

Руки манекена были из пластмассы, и пальцы на них не гнулись, но, когда Роберт надевал платье жены на манекен Анны, его конечности дрожали, как натянутые до предела тросы.

продолжение следует...

Александр Райн
П.с. Если вам понравилась история, поддержите автора лайками, репостами или угостите печеньками 4276100014100967 (сбербанк) буду рад любой вашей поддержке! =) Спасибо!